Поморы, русские жители побережья Белого и Баренцева морей), издавна занимались мореходством. Старые поморские кормщики (говоря современным языком, капитаны) знали наизусть путь на «немецкий» — Мурманский берег, на восход, к Карскому морю, и старались передать свой опыт молодежи. Так родились поморские лоции, или «книги мореходные», — текстовые описания торговых и промысловых путей, удивительные рукописные памятники прошлого.
1
Слово вместо карты
В городе Кемь с 1842 года существовали шкиперские курсы, готовившие кадры для гражданского судоходства. В 1866 году руководитель курсов Василий Козлов опубликовал в журнале «Морской сборник» текст «Расписание мореходства, или Лоция беломорских поморцев», написанный в вольной, даже разговорной манере и содержавший подробные сведения о мореходных маршрутах вдоль берегов Белого моря. В том же году «Морской сборник» напечатал еще одну поморскую лоцию, которая называлась: «Наставление к путешествию по морскому тракту из поморских волостей по Мурманскому берегу и данному владению в подробном описании становищ и расстояний».
Так в научный оборот вошли поморские лоции. Это событие, может, было и не столь значимо, как публикация «Слова о полку Игореве» или находка новгородских берестяных грамот, но стало очевидным доказательством: рыбаки, торговцы и зверобои Русского Севера умели составлять словесные памятки путешественникам, по объему сведений не уступавшие мореходным картам.
К тому времени Белое море и прилегающие воды уже были картографированы как европейскими, так и русскими специалистами. Но поморы не могли пользоваться этим достижением прикладной науки. Во времена Петра I и после проводились описания берегов, промеры дна. Эти данные были поморам недоступны. В 1817 году в Архангельск для продажи поступили 50 экземпляров карт Белого моря. К тому моменту в Архангельской губернии было зарегистрировано более 1000 промысловых судов. Позже поступали новые тиражи, но и они были востребованы лишь владельцами крупных кораблей. Экипажи небольших шняк и шхун почти до конца века предпочитали находить морские пути благодаря устному опыту и рукописным лоциям.
Чем же поморская лоция отличалась от привычной нам карты? Во-первых, отсутствием стандарта. Карты выпускает единое картографическое бюро, поэтому, независимо от тиража, одна карта не отличается от другой. Каждая лоция — неповторима.
Второе отличие: поморская лоция — это текст. Существует гипотеза, что составной частью некоторых лоций являлись рукописные чертежи, вроде схемы пиратского клада. Но это именно гипотеза: во всех восьми подлинниках лоций, дошедших до XX века, рисунков нет. Только словесное описание морских маршрутов.
Берегли, как золото
Во время плавания кормщик хранил лоцию в подголовнике — окованном железом деревянном сундучке, в котором путешествующие купцы хранили золотые монеты и бумажные деньги. Вернувшись домой, лоцию вынимали из подголовника и хранили за иконостасом — до следующего плавания.
2
Жди, чтобы вода закротела
Как выглядела поморская лоция? Это тетрадь средней толщины в кожаном переплете. Бумага могла быть с ярославской фабрики — об этом говорил медведь с секирой на водяном знаке, или французской — лилия. Учитывая, что лоции не хранились на книжной полке, а служили поморам в плавании, бумажная основа сырела и портилась. Лоции, ставшие достоянием исследователей, написаны на бумаге, изготовленной в XIX веке.
Если бумага была относительно новой, то содержание — древним. Поморы ходили на северо-запад и северо-восток с XIII-XIV веков, и лоции могли быть переписаны несколько раз в одно столетие. Это была семейная, династическая книга. Причем с каждым переписыванием она становилась точнее: переписчики сами были мореходами, поэтому лоция в новом рождении наполнялась новыми сведениями.
Это делает лоции особо интересными не только для историков мореходства, но и лингвистов. В них сохранялись архаичные обороты, но одновременно с этим проникали новые реалии и неологизмы.
Лоции обычно состояли из трех частей. Начиналось с зачина — молитвы, содержание которой связано с тяжелым поморским трудом. «Ход наш морской на летню страду долгий, благословения твоего, Спаситель, Иисусе Христе, Боже наш, просим, на тебя уповаем, да поможешь нам всечасно и не оставишь в бедствиях на волнах морских и пошлешь нам ветры попутные и возвратимся в благополучии и с удачей к крову своему. Аминь». Далее следовала краткая вводная часть — указатель направления и расстояний, а потом подробное описание берегов, с упором на опасности, подстерегавшие путешественников.
Кроме сугубо мореходных сведений, были указаны становища — населенные пункты, где можно причалить на ночлег. Отдельно выделялись становища, в которых есть «компанейства» — торговые объединения, а также зарубежные поселки, где можно обменять поморские товары на норвежскую рыбу. Поэтому лоция одновременно являлась и экономическим справочником. Она представляла интерес для норвежских ученых, как важный исторический источник. Одну из дошедших до нас лоций в 1904 году перевел с русского подлинника норвежский славист Олаф Брок, причем русский оригинал утрачен.
С первых публикаций поморские лоции исследовали теоретики и практики парусного кораблевождения, картографы Санкт-Петербургского Адмиралтейства. Они отмечали высокую точность наблюдений поморов, например, знание румба — направление любого ветра, а промеры глубины в саженях не отличались от данных официальных исследований.
Важное место в лоциях занимали береговые навигационные знаки: гурии — пирамидки из камней, деревянные кресты. Кресты могли быть поставлены как указатель, а могли встать над могилой, но косая перекладина в любом случае ориентировала мореходов. Лоция предупреждала, что, следуя в верном направлении, помор увидит «гурьеватый наволок» или «крестоватые сопки».
Особое место в лоциях занимали предостережения об опасностях, возможно, испытанных составителем на своем суденышке. Указания бухт на берегу, где «уходу нет» — не укрыться от бури. Даются советы о непростых ситуациях, когда приходится «в отдор идти» — ветер, внезапно подувший с берега, несет судно в «голомень» — открытое море.
Постоянный враг прибрежных мореходов — подводные камни. Для них множество самых разных названий: «бакланцы», «одинки», «воронухи», «поливухи». Если каменную гряду пройти легко, это «корошки», а опасное скопление камней — «корги». Есть слова и для состояния воды. Она «закротела» — между приливом и отливом затихло течение. Преодолеть каменную отмель поможет «живая вода» — вода прилива.
* * *
Не следует идеализировать поморские лоции и утверждать, будто они были надежней, чем карта или тем более чем современная спутниковая навигация. Они незаменимые помощники мореходов, которым не хватало карт или умения их читать. Но поморские лоции остались памятником трудолюбия и желания поделиться своим знанием с ближним, уберечь его от опасности. А значит — символом человеческих качеств, которые так важны и на море, и на суше.
На заставке фото Putnik77/Wikimedia Commons/CC BY-SA 4.0
