О святителе Филиппе, митрополите Московском (1507–1569) мы, как правило, вспоминаем в первую очередь в связи с опричниной, противостоянием Ивану Грозному, защитой обиженных и невинно осужденных. Но ведь еще целых восемнадцать лет митрополит Филипп был игуменом на далеких и холодных Соловках — и его деятельность определила судьбу монастыря на столетия. То, что удалось под его началом сделать монастырской братии, можно назвать настоящим экономическим чудом.
Филипп доказал, что церковное хозяйство не косная, консервативная структура, чуждая научно-техническому прогрессу, а вполне эффективный полигон для технических экспериментов, а монастыри, как крупные землевладельцы, способны находить необычные и эффективные экономические решения.
До Филиппа бедное Соловецкое монастырское хозяйство еле прокармливало братию. Никаких оборонительных сооружений обитель не имела, мало того — в 1538 году в монастыре случился страшный пожар: сгорели церкви, склады, одежда, продукты, хозяйственные припасы, и стало понятно, что пришла пора, во-первых, каменного строительства и, во-вторых, серьезных перемен в устройстве монастырского хозяйства. Федор Колычев (будущий игумен Филипп) тогда уже был на Соловках, но пока — послушником. Через много лет, уже став настоятелем, он вместе со своими соратниками титаническими усилиями сумел создать на месте скромной деревянной обители величественный оплот Православия.
В течение восьми лет на Соловках возводились два огромных каменных строения — Успенский храм и Спасо-Преображенский собор. На Русском Севере церкви такого масштаба для XVI века были большой редкостью. Строительство требовало мощной экономической базы. Благодаря хлопотам игумена Филиппа, власть имущие и сам государь щедро жаловали обители и земли, и деньги. Удалось построить каменную гостиницу с поварней и укрепленную валунами глубокую гавань на большом Заяцком острове. Монастырские гавани на Большом Соловецком не позволяли крупным кораблям подходить к берегу и разгружать материалы для строительства — на Заяцком острове это сделать было удобнее. Привезенные товары, материалы, имущество хранилось на складах и оттуда постепенно перевозилось на Большой Соловецкий.
Невозможно было осуществить большое строительство и без хороших дорог. Многокилометровые пути, проложенные на Большом Соловецком острове при игумене Филиппе, сохранились до наших дней!
Филиппу предстояло коренным образом изменить экономику большого хозяйства. Это было непросто. Много чего на острове просто не было и приходилось привозить с материка. Например, металлические изделия, стекло для окон, известь для раствора… Когда монахи не справлялись с большой стройкой своими силами, приходилось приглашать строительные артели, а их тоже нужно было и устраивать, и обеспечивать, и кормить…
Для новых иноков, прибывавших в монастырь, и приглашенных строителей возводились жилые избы, чуланы (клети), кельи. В монастыре появилась своя кузница, увеличился многократно монастырский флот, на массовую основу поставили кирпичное производство — были выстроены печи для обжига кирпича и амбары для его хранения.
Для островов, которые большую часть года остаются отрезанными от материка льдами, проблема обеспечения продовольствием была жизненно важной, особенно с учетом того, что братия в период игуменства святителя Филиппа возросла многократно. В середине 1540-х годов хозяйство Соловецкого монастыря едва могло прокормить братию, монахи жили практически впроголодь. А при Филиппе, как пишет местный летописец, «…прибыли шти с маслом, да и разные масляные приспехи, блины и пироги, и оладьи, и крушки рыбные, да и кисель, да и яичница… стали в монастырь возити огурцы и рыжики…»
Чего стоят одни только Филипповские садки! Юго-восточнее часовни преподобных Зосимы и Германа Соловецких чудотворцев (около 1,5 км от Соловецкого кремля) монахи устроили садки для разведения рыбы — небольшой морской залив, отделенный от моря искусственной дамбой из некрупных валунов. Садки использовались для сохранения живой рыбы. Ее ловили в Белом море при нормальной погоде, помещали в огороженный залив, она получала достаточное питание с приливами, а когда на море был шторм и лов рыбы становился опасным или невозможным, брали рыбу из садков, обеспечивая себе стол в любую погоду.
Зерно на Соловки доставляли с материкового берега, а туда — из более теплых, южных мест. Во время неблизкого пути на телегах и кораблях зерно отсыревало и портилось. На Соловках же, где сырость — постоянная, и того хуже — оно покрывалось плесенью и становилось совсем негодным. Филипп распорядился построить каменное сушило, а в нем — подъемный механизм, поднимавший и ссыпавший хлеб в хранилище. Срок жизни зерна вырос значительно.
На месте старых небольших мельниц при игумене Филиппе встали крупные каменные мельницы. От Святого озера к ним прорыли ров и вода стала крутить тяжелые мельничные колеса.
Святое озеро питает Соловецкий монастырь питьевой водой. Потребность в ней с укрупнением обители возрастала, поэтому монахи расширили озеро, вычистили его, устроили плотину и стали подпитывать Святое озеро из других озер, для чего прорыли многокилометровые каналы. Сложнейшая инженерная система объединила каналами 72 (по другим сведениям 52) озера. Вода в итоге приходила в Святое озеро, а оттуда сливалась в море. Питьевой воды стало вдоволь, а мельничные колеса под напором мощной струи вращались с нужной скоростью. Уровень Святого озера, благодаря преобразованиям, значительно поднялся, вода при этом была проточная. В озере стали разводить рыбу.
На мельницах приспособили механизмы, позволяющие без участия людей засыпать рожь в сушило, подавать его на мельницу и механически веять муку и отруби.
Остроумные технические решения упрощали и облегчали самые разные работы в монастыре. Например, с помощью особого устройства из квасоваренной палаты в погреб доставляли квас и затем механическим способом разливали его по бочкам.
То, что сделал игумен Филипп за за восемнадцать лет своего правления, — это для XVI века действительно оказалось настоящей экономической и технической революцией.
Причем, что важно, все эти технические новшества не были самоцелью — соловецкие монахи воспринимали их лишь как средство обеспечить условия для духовной жизни. Потому что одно дело уединенный скит в лесу, где одинокий отшельник совершает аскетические подвиги, и другое — общежительный монастырь, который населяют десятки, а то и сотни иноков. Тут уже требуется некоторый достаток, чтобы была возможность совершать регулярное богослужение, проводить много времени за молитвой, читать духовные книги, окормлять паломников, заниматься тем, что сейчас мы называем социальным служением. Для примера: в XIX веке доходы богатейшего Соловецкого монастыря примерно на 5 % превышали его расходы — потому что массу средств монахи тратили на помощь неимущим, больным. И в этом для нас важный урок: Церковь не против научно-технического прогресса, не против экономических инноваций — но во главу угла ставит вечное, вневременное, а достижения прогресса использует там, где от этого бывает духовная польза.
